Институт воеводства Фёдора Алексеевича

Обозренные нами эпохи создали из Москвы столицу Русского Царства и средоточие нашего православия, государственно-церковный и вместе народный центр. Это давало и самой ее внешности и всей ее жизни особый национально-самобытный характер, как престол и жилище Русских царей, она была, соответственно своему времени, блестяще и великолепно обстроена, особенно в своем сердце Кремле, с Китай-городом и в Белом городе. При тесном у нас союзе государства с Церковью, Москва, будучи резиденцией первосвятителя всероссийской Церкви, представляла собою столицу Русского православия. Религиозное усердие боярства и самого народа создали в Москве столько храмов, сколько нельзя найти ни в одном городе на свете. В Бозе почивший государь Александр Александрович, смотря на Москву с высоты Кремля, с глубокой меткостью суждения, сказал: "Москва- это храм России, а Кремль- это его алтарь". Действительно, то, что прежде всего поражает в Москве, это- кажущееся несчетным число глав ее храмов и поразительный звон колоколов этого, по выражению народному, "Златоглавого" города . Кажется, Москва готова была сделаться храмовыми святцами, минеями-четьими, кои читаются не в книгах, а в ее церквях, посвященных не только всем двунадесятым праздникам, но и огромному числу святых, память коих празднуется в Москве, то в том, то в другом ее конце, слышался красный звон храмового праздника. Величественна была обстановка царской жизни со множеством дворцов не в одном Кремле, а и в разных частях города, с громадным двором, с великолепными царскими выходами.

Все это, в связи с другими особенностями нашей жизни, налагало на быт москвичей свой особый отпечаток.

Но Москву, и при этом ее своеобразии, нельзя винить в безусловной национальной замкнутости, по отношению к иностранцам, в отчуждении от просвещения, развивавшегося на Западе. Ведь, Москва в своей Заиконоспасской академии, еще до Петра, создала уже, на основании начал возрождения наук и искусств, высшее училище, начинала допускать у себя влияние не одной техники, а и западноевропейского искусства, до театрального включительно. Об усвоении иностранной техники и говорить нечего. Москва завела у себя западноевропейский военный строй, устраивала уже пушечно-литейные и стеклянные заводы, выделку своего оружия, сахароварение, ботанические сады и т. д Она готова была и на дальнейшее заимствование всего полезного от иностранцев, но только желала это делать не вдруг, а постепенно, не огулом, а с разбором, так, чтобы это не нарушало народного органического творчества, не мешало бы развитию нашего национально-культурного типа, чтобы основы жизни оставались прежними. Но под Москвой, на вольном воздухе села Преображенского, вырастал тот, кто развенчает Москву, кто перенесет из нее местопребывание царей на берег Варяжского моря, вместе со средоточием государственного церковного управления, кто прорубит там окно в Западную Европу, для широких заимствований оттуда, кто обрежет в Москве русские бороды и длинные старорусские полы и рукава одежд и заставит нас жить и действовать на западноевропейский лад.

Выборные должности, появившиеся при Иване Грозном для собирания с жителей налогов и судопроизводства при его преемниках то упразднялись, то учреждались вновь, но всегда были зависимы от воеводы. Выборы таможенных и кабацких голов, а в некоторых местах ямских старост, равно как губных старост и целовальников, производил под полным контролем воевод. Воеводы давали им свои наказы, требовали для счета и проверки их книги, контролировали исполнение обязанностей, а в случае обнаружения нарушений отсылали их на суд в Москву. В некоторых областях зависимость выборных слуг от воеводы была так велика, что само избрание их теряло всякий смысл, и жители обращались с просьбами к царю избавить их от необходимости участвовать в этих выборах.

Введение института воевод стало важным этапом на пути централизации местного управления в России. Прежнее право наместников рассматривать подчиненное им население в качестве средства для удовлетворения своих личных потребностей для воевод было переведено в разряд злоупотреблений. Тем самым существенно увеличивались ресурсы административно-политического воздействия московских властей на воевод и их аппарат управления.