Судебный прецедент

«Фундаментальные исследования «прецедентного права», проводившиеся западными авторами под «покровительством» Международной ассоциации правовой науки в 60 - 70-е годы, показали, что в одних национальных правовых системах и правовых семьях прецедент как источник права нашел себе полную поддержку и признание». Это национальные правовые системы Великобритании, США, Канады, Австралии.

«В других правовых системах прецедент никогда не воспринимался и не воспринимается до сих пор как источник права ни в своем классическом, ни в видоизмененном по истечении времени, «модернизированном» виде». Это правовые системы Болгарии, Венгрии, Румынии, Латвии, Литвы, Эстонии.

«В третьей группе правовых систем прецедент как источник права занимает весьма неопределенное, довольно противоречивое положение. К числу подобных правовых систем относятся в первую очередь правовые системы стран романо-германского права». Представителями данной группы являются страны континентальной Европы (Франция, Германия, Дания и др.).

В английской правовой доктрине существует метод доктора Гудхарта, смысл которого сводится к установлению (определению) в решении по конкретному делу основного принципа, такой идеи, которая превращала бы данное решение в судебный прецедент. При обсуждении данного вопроса Гудхард указывает, что «задача при анализе прецедента состоит не в том, чтобы изложить факты и выводы, а в том, чтобы установить, какие факты судья считал существенными и к какому значению он пришел на основании этих фактов. Именно отбором существенных фактов, по мнению Гудхарта, судья создает право».

Рассматривая вопрос о таком источнике романо-германского права, как судебный прецедент, необходимо обратить внимание на его практическую значимость. Практические реалии правовой жизни стран континентальной Европы являются ярким примером того, что «формальное непризнание прецедента не означает его фактическое отрицание. Скорее, наоборот. В большинстве стран романо-германского права прецедент как источник права не признается официально, теоретически, но независимо от этого он всегда является им практически». «Кроме практического значения, прецеденту отводится важная роль в правотворческом процессе, поскольку судебный прецедент не только регулирует конфликтное общественное отношение, но и намечает предпосылки для создания новой нормы права или изменения действующей».

В России в настоящее время за судами закреплены очень широкие полномочия не только по отмене действующих нормативных правовых актов, но и по вопросам толкования права. Нет только, пожалуй, пока еще официально закрепленного права судов на нормотворчество. Несмотря на то что отдельные суды фактически осуществляют эту функцию. Подтверждением этого является в том числе деятельность Конституционного Суда Российской Федерации, который при осуществлении им конституционного нормоконтроля выступает как бы «негативным законодателем», не создавая новой правовой нормы, а отменяя ее. Фактически он создает норму права, отменяющую неконституционную норму права, и такое его решение займет в системе законодательства место утратившего силу нормативно-правового акта. В своем Постановлении от 16 июня 1998 г. N 19-П «По делу о толковании отдельных положений ст. 125, 126 и 127 Конституции РФ» Конституционный Суд подтвердил это положение: « .решения Конституционного Суда Российской Федерации, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, в пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение».